920. Лепельщина без прикрас. ДУРНОПЬЯНОМ ПАХЛИ ВОЛОСЫ ПОПУТЧИЦЫ. Полонский Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

  Мне махнули рукой: остановись! Эта была попутчица. Успел заметить через ветровое стекло густую копну черных волос. От энергичного взмаха руки они вмиг рассыпались по плечам девушки. Но остановиться здесь запрещал дорожный знак. Вон там, метров триста вперед и остановлюсь, подожду. Догадается – подбежит или подойдёт. Так и сделал. Затормозил, включил радио. В Москве у диктора был заметно тревожный голос. Он сообщал о неком ГКЧП. Поэтому и запомнилась точная дата: да, это было утро 19 августа 1991 года.

 Между тем ко мне бежала черноволосая попутчица. Что б показать, что я не уезжаю - вышел из машины. Она замедлилась, но затем снова набрала разгон.

 Встречая, я «рукі ўшыркі раскінуў”. И она, притормаживая, бухнулась в приготовленные объятия. И весело, по-свойски, на выдохе произнесла:

 - Ой, як дужа спрытна ты мяне злавіў!

 - А ты сама ўляцела, - парировал я, радуясь восточно-белорусскому диалекту, с которым она атаковала меня - “Ой, как очень ловко ты меня поймал!”

 - Я дужа замарылася – начная змена. Мы робім марожанае. Можна, я буду спаць? Вось тут, за табой…

 - Можна. Толькі адкуль  мне ведаць дзе  спыніцца, дзе табе выйсці, калі ты будзеш спаць?

 - Пад вытыркнутым дрэвам, адразу пасля Плешчаніц… І радыё выключы. Спаць буду. Потым паслухаеш.

 И мы поехали. Радио я выключил: подумаешь, какое-то там ГКЧП. У меня на заднем сиденье спит минская мороженица!

 Катил тихонько, плавно, стараясь объезжать выбоины на асфальте – в то время он был далеко не таким гладким, как сейчас.

 Попутчица крепко спала. А мне предстояло остановиться под “вытыркнутым дрэвам”. И будить не хотелось, и проехать мимо - тоже.

 Минули Плещеницы. И тут я увидел полутоннель над дорогой. Крона одного дерева – старой сосны наклонилась над асфальтом. Да и сук был явно “выторкнутый”. Так и есть: это дерево!

 Остановился так, чтоб тормоза не скрипнули. И ещё подождал, не торопясь нарушить сладкий сон попутчицы. Она спала, подложив ладошки вместо подушки под голову с густыми черными волосами.

 А проснулась сама.

 - Ой,  прыляцелі ўжо? – защебетала, взглянув на знакомое «выторкнутое дерево». Затем перешла на сиденье рядом со мной, повернула зеркальце на себя, достала расческу. Запах девичьих волос, каких-то духов заполнил автомобиль.

 - Знаешь, твои волосы дурнопьяном пахнут. Цветком этаким…

 Не я придумал эти слова, эту фразу. Так говорил Григорий Мелехов на сенокосе Аксинье. В момент почему-то вспомнился и роман «Тихий Дон», и кинофильм, снятый ещё в 1957 году кинорежиссером Сергеем Герасимовым. Там есть этот эпизод. Видно, крепко была похожа моя попутчица на актрису, на Элину Быстрицкую в роли Аксиньи.

 А в ответ от неё первая фраза была почти по Шолохову.

 - Ой, чаго?

 Ну, а дальше пошло продолжение в духе тех лет, лет сплошного дефицита:

  - Цяпер у магазінах шампуні няма, мыла нават няма… Пасля змены памыла галаву апошнімі кроплямі шампуню. Вось, панюхай мае валасы, калі табе так падабаецца…

 Я взял самые кончики волос и поднес к своему лицу, пригубил.

 - Ой, ну як ты цалуеш? – с огорчением сказала она. – Цалуеш, як дзеці піянерскі сцяг, калі прымаюць у піянеры.

 - А ты давно пионеркой была?

 - Ой, я даўно ўжо камсамолка… Нават камсорг цэху, актывістка!

 Между тем было заметно по интонации, что комсомолка-активистка чуток обижена на меня. Чем-то не угодил.

 Мне надо было промолчать. Я так и сделал.

 - Ну, якой жа кветкай валасы мае пахнуць? – Тихо спросила она в наступившей паузе.

 Теплая ладошка попутчицы прикоснулась к моему затылку, прижала голову к себе и окунула мое лицо в самую густую копну своих волос. Они разлились по её шее, по щекам, спрятали её закрытые глаза, горячие губы.

 Но своими поцелуями я нашел её шею, щёки, закрытые глаза, горячие губы… Причём, своей ладошкой ещё крепче прижимала мою голову к копне своих волос.

 День 19-го августа 1991-го запомнился. Вспоминал о том дне с доброй улыбкой. И спустя годы решил в коротенькой заметке «Сосна при дороге», этаких мини-мемуарах, увековечить его. Заметку обнародовал сайт моего коллеги и земляка Владимира Шушкевича, напечатали некоторые белорусские газеты.

 Вот эта заметка.

САСНА ПРЫ ДАРОЗЕ

 Трэба дома бываць часцей… І вось я еду з Брэста да бацькоўскага дому ў Лепель. Шлях няблізкі: за паўтысячы кіламетраў па аўтамабільнай дарозе. На выездзе з Мінска «галасуюць», просяцца ў спадарожнікі дарагія землякі. Хто да Плешчаніцаў, хто да Бягомля, а хто і да Лепеля. Ну, чаму ж не выручыць, не падвезці, не пагаварыць? І ведаю, што гаворка наша будзе на родным і такім салодкім паўночна-ўсходнім дыялекце беларускай мовы .

 - Сядай, даражэнькая, - запрашаю дзяўчыну. – Куды далёка?

 - Да бацькоў у вёску еду, - гаворыць яна. — Я сёння дужа замораная: працавала ў начную змену — марожанае вырабляем. Дазвольце, я хвілінку пасплю.

 - А як жа мне ведаць, дзе спыніцца, калі ты спаць будзеш? Куды давезці?

 - Да вытыркнутага дрэва. Як убачыце над дарогай вытыркнутае дрэва – спыніцеся, і я выйду.

 Я еду. А спадарожніца спіць соладка-соладка. Будзіць сапраўды стомленую шкада. Аднак і праехаць, мінуць яе прыпынак - таксама нікуды не варта.

 Вытыркнутае дрэва?.. Дзе яно? А дарога бяжыць і бяжыць. Паабапал яе - лес то змешаны, то чыста сасновы. Дрэў шмат, а патрэбнага не бачна.

 Праехалі паварот на Хатынь, праехалі Плешчаніцы. Шукаю вачыма «вытыркнутае дрэва». Шукаю, а яго няма.

 І тут удалечыні над дарогай заўважаю нешта падобнае на арку. Еду цішэй. І спыняюся прама пад кронай прыдарожнай сасны.

 Яна, бачна, і ёсць «вытыркнутае дрэва».

 - Ну, прачніся… Ці тут мы з табой? — парушаю салодкі сон спадарожніцы.

 - Ой, якраз тут. Ой, як хутка даехалі. Дзякую.

 …Яшчэ нейкі час стаю пад вытыркнутым дрэвам, праводжу позіркам дзяўчыну, якая па вузкай сцежцы паспяшалася ў сваю вёсачку за гэтым лесам.

 …Зусім звычайная гісторыя. Яна адбылася пэўны час назад. Цяцер у аб’езд Плешчаніцаў зробленая новая аўтадарога. Аднак я часта спецыяльна еду па старым бальшаку. «Вытыркнутае дрэва» па-ранейшаму стаіць над дарогай. І сцяжынка вядзе ў лясную вёсачку…

 …Будзеце ехаць з Лепеля на Мінск - завярніце на адрэзак старой дарогі на Плешчаніцы. Асфальт там добры. І вы таксама ўбачыце зялёную славутасць, якая, спадзяюся, застанецца ў памяці.

 Між іншым , нідзе такога не бачыў, хоць зведаў шмат дарог.

2017 ГОД.

 …Мемуарные заметки, мемуарная литература… Как видим, и в одном, и в другом случае одним и тем же автором написаны воспоминания об одном и том же дне, даже не полном, а о нескольких часах первой его половины. Существует мнение, что мемуарам, во всяком случае - не всем мемуарам, стоит безоговорочно верить. Во всяком случае, мемуары не являются документом, а лишь неким подспорьем к изучению документов профессиональными и добросовестными историками. В интернете имеется целая дискуссия об этом: бесчисленное множество различных мнений и серьёзных, и всяких  людей. Поучаствовать в этой бесконечной дискуссии я придумал таким вот образом. А верить или не верить воспоминаниям – это дело уже тех, кто знакомится с ними.

 …И вот совсем недавно мне позвонили.

 - Не про нас ли ты писал? – спросил женский голос. - Про выторкнутое дерево на старой дороге возле Плещениц? Случайно прочитала в интернете…

 Я узнал голос сразу.

 - Да, да про нас!..

 А спустя время мы встретились под этим выторкнутым деревом. Когда я подъехал в обговоренное время – там уже стоял автомобиль. Из него вышла она - шолоховская Аксинья. И я снова сказал:

 - Твои волосы дурнопьяном пахнут. Цветком этаким…

2022