Сведения об авторе смотреть здесь.
Вот и выполнила я папкин наказ - выучилась на повара.
- Як скончыш школу, дачушка, пойдзеш вучыцца на повара, - говорил он мне.
- Не хочу, - возражала я. - Буду поступать в хореографическое.
Без танцев я себя не мыслила. Лишь только звучала музыка, моё тело, руки, ноги двигались сами собой, вроде как без моего участия. А в подростковом возрасте зачитывалась французскими романами и тогда впервые узнала про танец канкан. Ах, как лихо его танцевали в кабаре красотки-француженки, и на их месте я воображала себя! Наверное, танцы были моим призванием. Но любимый папка думал иначе.
- Танцы, мая любая дачушка, гэта забава, а повар - прафесія, - утверждал он и собственноручно отвёз в Витебск, в кулинарное училище.
Однако, несмотря на моё нехотение, учёба мне давалась легко и, наоборот, воспринималась мною как забава, как какое-то весёлое приключение. Вот отработаю распределение, и потом воля вольная, хоть пой, хоть пляши - думала я.
Распределили меня в столовую Витебской обувной фабрики «Красный Октябрь», и уже завтра - мой первый рабочий день. А сегодня вселяюсь в общагу, в комнату на три койко-места, с одной девочкой уже познакомилась, Толкачёва Маша, работает в той же столовой кондитером (на снимке слева)
Хорошо, вместе будем ходить на работу, хотя до неё ходу одна минутка.
Вышла из общаги, прошла метр по тротуару, и вот проходная нараспашку: «Проходите Ваше величество, кормилица рабочего народа».
Немного боязно, справлюсь ли, тем более что направили меня в мясной цех, а я за время учёбы на практике в мясном цеху ни разу не была. Разделку знаю только в теории и по плакатам. Но это будет завтра, а сейчас одёжку белоснежную, новёхонькую - курточку, передник, полотенце - выгладила без единой морщинки. Колпачок накрахмалила до хрусту и кружево по краю пришила. И ногти обрезала, хотя и жалко, так красиво когда длинные, с розовым лаком, но не положено поварам, руки должны быть чистые, аккуратные.
Ночью спала плохо. Встала ни свет, ни заря. Еле дождалась, пока соберётся Маша. Довела она меня до кабинета, а там дяденька сидит, заведущющий столовой, и три тётеньки, заведующая складом, шеф-повариха и администраторша, и строго так смотрят: что за птичку-невеличку занесло в их царство, кулинарное государство?
- Ну, и скажите мне на милость, - сердито вопрошает дяденька. - Куда эту Дюймовочку в мясной цех? Просил ведь парня, а они кого мне подсунули?
А у меня мурашки по телу - не зря я боялась-беспокоилась, вишь, сразу не понравилась заведующему.
- Так поставим её на котлеты, на формовку, - нашла выход из положения тетенька шеф-повар.
Взяла меня за руку, и повела по коридору в цех тот мясной злополучный. А в цеху два дяденьки, с ножами огромными в ручищах волосатых, в фартуках резиновых до пола, настоящие, знать, мясники. Ещё больше испугалась я.
Столы большущие, на них туши лежат неразделанные. В углу мясорубка выше моего роста. Небывалых размеров ванна с плавающими в ней буханками хлеба. В тот момент показался мне цех и оборудование в нём размеров невиданных, а я сама себе маленькой испуганной замухрышкой. Стою, ни жива, ни мертва: кончилась забава, заныло сердечко, начались будни трудовые, зря я папку послушалась.
Но чёрт оказался не таким страшным, как его малюют. Дяденьки-мясники были добрыми и весёлыми, с шутками-прибаутками напялили на меня фартук, такой, как на них самих, поставили к столу, с правой руки - миску с фаршем котлетным, с левой - противень, посерёдке весы: работай, птичка-невеличка, формуй котлетки.
- Фи, - вздохнула я соблегчением. - И даже нечего.
Зачерпнула фарш, на весы – хлобысь. 75 грамм отвесила. На противень - шлёп. До обеда так накидалась, что даже есть не пошла. А до вечера колпачок с кружавчиками набок сбился, курточка белоснежная фаршем заляпалась, сама насквозь духом мясным пропиталась.
Не очень-то лёгкий труд поварской. За день так котлеток сырых нашвыряешься, что и жареных не захочется. Месяц простояла на формовке и так наловчилась, что бросала котлеты, не глядя на весы. Мужики меня жалели, домой пораньше отпускали. И я уже привыкать начала, но из треста прислали парня, а меня перевели на кухню. В помощь к поварихе Фаине.
- Посмотрим-посмотрим, что умеешь, - буркнула она и послала снять с плиты кастрюлю с манной кашей.
- Ха! - хмыкнула я, дёрнула за ручку кастрюлю, а кипящая каша мне на руки…
Ое-ёй, караул, спасите, помогите!
Руки огнём загорелись, из глаз слёзы горохом посыпались:
- Не хочу быть поваром, хочу в кабаре канкан танцевать.
Повариха на помощь бросилась, руки под кран с холодной водой сунула, кашу смыла, маслом растительным сверху намазала, в медпункт отправила.
Целую неделю в общаге я балдела. Девчонки-поварята забегали, еду приносили, Маша - булочки-пирожные: болей на здоровье, поваришка незадачливая.
Как выздоровела, определили меня на холодные блюда, на нарезку. Ну, это я умею, на практике проходили, и кубиками могу, и соломкой, из помидорки тюльпан вырезать, из свеклы - розу, а из головки лука - лилию как настоящую. Вот только ножи острые-преострые вместо овощей иногда по пальчикам тюкают. И тогда торчат маленькие пальчики в бинтах врастопырку.
- Может на оладьи её да на пирожки? - задумалось руководство.
Но мне работать на оладьях или пирожках не понравилось: руки в тесте, одёжка вечно мукой припорошена. А жарить так вообще мука смертная! Как в пекле - сковороды огромадные, глубокие, масло в них кипит-скворчит, вот-вот в лицо брызнет, а ещё и дым в глазах щиплет.
Попросилась на первые блюда. А и там нехорошо - кастрюли тяжеленные, по 30 литров, горячим супом-борщом плюются. Да мне то и с места их не сдвинуть, не то, что с плиты снять.
Шеф-повар, Валентина Ивановна, голову сломала: куда пристроить эту неженку-поваришку, что бы без членовредительства обойтись.
Пробовали определять на продажу пирожков возле универмага. Но, простояв день на глазах шмыгающей туда-сюда толпы, я наотрез отказалась, потому как показалось мне это чем-то постыдным.
- Охо-хо! - вздыхал заведующий. - И зачем ты, Дюймовочка, в поварята пошла?
Администратор Евгения Петровна решила, что лучшего места, чем на раздаче, для меня не найти: нормально так, не надо на кухне горячей париться. Халатик беленький по фигуре подогнала. Колпачок на голове красуется ровнёхонько, и завиток можно из-под него выпустить для пущей красоты, потому как в очереди парни-обувщики как на подбор - молодые да пригожие. И все норовят слово ласковое сказать раздатчице Тамаре.
Больше года я там проработала. Говорили, немало сердец приворожила. И любовь свою в той очереди впервые увидела.
Но вскоре поставили меня на фабзайцев. Так назывались ученики-обувщики. Было их 30 человек. Кормить нужно было завтраком отдельно, а в обед они уже питались вместе с рабочими. Завтрак состоял из какого-нибудь салата, каши, полстакана сметаны, горячего чая или какао и булочки. В пару со мной поставили соседку по комнате Машу-кондитера. Здесь мне понравилось - сказка, а не работа.
Утром встаём в четыре утра. В столовой никого. Мы в ней самые главные. Включаем рубильники, оборудование, готовим завтрак, печём булочки.
Накормив фабзайцев, рубим себе вкусненький салатик, завариваем крепкий ароматный чай, вынимаем из духовки румяную пышную булочку и… блаженствуем. Всё-таки прав был мой папка, неплохая профессия повар: и людей накормишь, и сам будешь сыт. Особенно актуально это было в повально-дефицитное советское время.
Приезжая в Лепель на выходные, я всегда привозила разные вкусности, которые не достать было в магазинах, и обязательно колбасу, недоступную простому обывателю.
Но вдруг моему руководству показалось, что там у меня уйма свободного времени: завтрак приготовлю, кой-какие заготовки на завтрашний день сделаю, и свободна как ветер.
- Ничего подобного, - решила администраторша. - Пусть мне помогает.
И закрутилось-завертелось: стенгазету оформить, мероприятие праздничное организовать, сотрудников с днём рождения поздравить, в театр билеты купить и т.д., и т.п. И хотя по-прежнему числилась поваром, понемногу превращалась в бумажного делопроизводителя.
Так потом по жизни и осталась червяком офисным. И поваром не стала, и танцовщицей. Хотя до сих пор, лишь только раздаётся музыка, в душе моей что-то тихонько дрожит- тенькает - вот так бы раскинула руки и поплыла лебёдушкой, а потом польку беларусскую сплясала да с каблука на каблук барыню русскую, а там, раздухарившись бы, и канкан сбацала.
Ну, а в повседневной жизни пригодилась всё-таки выучка кашевара: салатиков настругать - запросто, борщ сварить настоящий украинский - как нечего делать, пирогов напечь - да только не ленись. Думаю, папка был бы мной доволен.
2022
![]() НРАВИТСЯ 3 |
![]() СУПЕР 4 |
![]() ХА-ХА |
![]() УХ ТЫ! |
![]() СОЧУВСТВУЮ 1 |
Марачка, а як ты наконт зрабіць "батман тандю" і "батман тандю жете" ці "фуэте" , а "шпагат" лепш за Валачкову?
Марцiн , на балеринские штучки я не мастачка, в шпагате растянуться лет десять назад ещё могла, а теперь если сяду, то так раскорякой и останусь.
Марцiн , круціць "фуету" могуць толькі "Новые русские бабки"
Марачка, у паварах ты з год пабыла? Які разрад атрымала? Колькі разрадаў было ў павароў у тыя часы?
Марцiн , больше трёх лет, пока не укатила на Севера. ПРазряд присвоили пятый, а высший был шестой.