51. Светлый путь. ВОЕННЫЕ БУДНИ ВАЛОВОГОРСКОЙ ДЕТВОРЫ. Шуневич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

(Продолжение. Начало смотреть здесь.) 

 Время шло, как и война. Работы жителям Валовой Горы хватало. Теперь дед Леванович хотя и ссылался на годы, но от младших не отставал, да и тёте Анте не было кому жаловаться на усталость, как и женщинам из семейства Шуневичей. От темени до темени серпами жали хлеба, вязали снопы, а потом составляли их в бабки, чтобы засушить зерно.

 Мы сначала играли в прятки, залезая в бабки, однако дед Юзик назвал такие игры вредительством и угрожал совершить неприятное наказание нас берёзовой розгой.

 И тогда мы перешли играть на дамбу, растянувшуюся вдоль берега Березинского канала. Сам канал обмелел, поскольку были открыты все шлюзы, а на мелководье просвечивалось дно, на котором резвились всякие рыбы. Можно было часами наблюдать за их играми.

 Своим внукам дед Юзик говорил:

 - Кідай стрэльбу і вуду, каб хлеб сказаў: з табой буду. Трымайцеся, дзеці, за зямельку. Яна заўсёды ўратуе і пракорміць.

 Почти каждое утро прилетали самолёты с Большой земли, как всегда сбрасывали оружие и боезапас на парашютах. Мы с Броником могли иногда дождаться, когда в хату приносили мешки с «подарками». Однако чаще тётя Агнеша заставляла Броника ложиться спать, и наша печная команда сокращалась вдвое. А грузы делили среди отрядов бригад, что находились вокруг партизанской зоны. В основном принимали «подарки» штабисты бригады «Дубова» или бригады имени Сталина. На уровне оружия ценились и парашюты. Поскольку из них женщины шили бельё для партизан, а стропы распускали на нитки, которые шли на пошив из немецких шинелей тёплых курток и поддёвок. Особенно в этом деле выделялась семья Козловских из деревни Барсуки (между прочим, это семья так называемого врага народа). И вообще семьи «врагов народа», расстрелянных органами НКВД в 1938 году, стали наиболее патриотически настроенными и оказывали большую помощь партизанскому движению, делились с партизанами последним провиантом.

 Известно, что партизаны с постоянного места дислокации часто ходили на задания. Тогда Валова Гора оставалась беззащитной, однако сельчане придумали предупреждение о появление непрошеных гостей, повесив на шлюзе со стороны озера Плавно кусок железнодорожного рельса, поскольку над водой звук передаётся на большое расстояние.

 И тогда большинство населения пряталось в лес, который местами был в полусотне метров от жилья. В лес прятали и некоторую живность. Оставшиеся дома старики мало интересовали каминцев и местных полицаев, а каратели больше отсиживались в гарнизонах. К тому же был негласный приказ не шуметь в местах дислокации бригад, а сельские жители научились в момент исчезать в окружающих лесах и болотах. В Барсуках люди построили на болотных курганах жилища из коры елей и берёз, камыша, а пути сообщения между шалашами и курганами соорудили из сухих ольх, вымерзших в сильные морозы 40-го года.

 Детям, когда взрослые были на жатве и выборке картошки, было запрещено выходить из леса, где нам очень досаждали комары и иной гнус. Лишь когда стемнеет, ночевать приходили в хаты или склепы, устроенные в дамбе.

 А по ночам самолёты продолжали доставлять оружие. Нам с Броником всегда было интересно наблюдать за его делёжкой, чем занимались начальник штаба бригады и дядя Александр Стрижёнок, партизанский оружейник.

 Сидя за печным щитом, мы тихо разговаривали между собой. Больше говорил Броник:

 - Толік, ты з якой зброі будзеш фрыцаў лупасіць?

 Я, не раздумывая, ответил, что из ПТРа, поскольку ещё днём слышал разговор Фреди с Эдиком, сыном моей крёстной Павлины Сидяко, что ПТР перебивает гусеницу танка и даже броню броневика, а фашиста порвёт на куски.

 - А я, як толькі вырасту, усіх фрыцаў пастаўлю да сценкі перад “Максімам”, - зло прошептал Броник.

 Что такое “Максим”, я знал, поскольку у деда Юзика коляска для перевозки грузов была от пулемёта “Максим”.

 - А яшчэ загадаю прывесці іх жонак з дзецьми, і няхай яны бачаць, як пад кулямётнымі чэргамі гінуць гады, з якімі яны разам жылі, - не унимался мой друг.

 Мне стало обидно, поскольку после слов двоюродного брата и друга более страшного наказания для немцев я не придумал и только позавидовал, что Броник на год старше меня, а сестра Тоня научила мальчишку считать до ста и заставила выучить азбуку.

 Утром моя мать с тётей Агнешей, мамой Броника, возвратились с прополки овощей и принесли большие корни брюквы, которые очень похожи на свеклу, только светлые, с лёгкой желтизной, и сладкие. После завтрака я, Броник и пришедший к нам Казик пошли к нашей старшей подруге Женьке.

 Женька была у валовогорской детворы вроде как заводилой, и мы считали своей обязанностью проинформировать её об увиденном вечером дележе оружия и боеприпасов между партизанскими подразделениями. И только после обязательного и важного отчёта можно было позволить себе заняться обыденным делом – играми, ловлей рыбы, наблюдением за появляющимися на дамбах валовогорцами и поселившимися у них беженцами.

 Война продолжалась.

(Продолжение следует.)