36-е лентяйское скитание. ТОЧНОЕ МЕСТО НАХОЖДЕНИЯ ПРИЗРАКА ДУБРОВ. Валацуга

Сведения об авторе смотреть здесь.

 Лепельские неугомоны (они же лодыри, поскольку вместо исполнения полезных дел, шляются по окрестной глухомани в поисках якобы исторических фактов для будущих поколений) на этот раз решили установить точное местонахождение призрака деревни Дубровы.

 Чудаки! Кому нужна та история в современном мире? Ведь чем современнее становятся новоиспечённые современники, тем пофигистее проявляется их отношение к прошлому. Да ладно, не буду критиковать в душе историков, пусть себе копают свою историю с мыслями о полезности их действа, а мы незримо проследуем за ними по пятам.

 Итак, из глухой, а оттого дачной деревни Беседы пройдём через поле, затем полосу хвойного леса и резко спустимся с лесной горы прямо на берег озера Луконец, в обывательском мире более известном как Беседское.

 Созерцают дедули Хацкевич (Хац), Шушкевич (Шуш), Азоронок (Аз), Шкиндер (Шкин) Луконечский пляж и диву даются: как же долго они здесь не были, поскольку песчаный пляж давно превратился в некошеную травяную лужайку, вышка для ныряния в близкую прибрежную глубину уплыла в неизвестном направлении, тропка к святому роднику исчезла в лесной поросли…

 Пристыдили сами себя старики за столь длительное невнимание к родному краю и стали внимательно всматриваться в противоположный берег. Где-то там должен находиться призрак Дубров, о чём свидетельствует карта Рабоче-Крестьянской Красной армии 1936 года.

 Чтобы попасть на тот берег, надо обойти озеро слева, или же возвращаться в Беседы и потом идти лесными просёлками, что раза в три дальше. По берегу же даже признака тропки нет, хотя Шуш утверждает, что в 70-е голы раскатывал вдоль озера на мотоцикле. Но сначала следует оздоровить себя целебной водой из святого родника, спрятавшегося в лесной глуши в полукилометре от пляжа. Отыскать криницу на границе соснового склона и заболоченного лиственного бедлама сможет лишь Хац – будто лианами безлюдье переплело путь разросшимися кустами.

 Возвращаться на берег было легче – как-никак обломали сухие сучья во время поисков источника. И снова возник вопрос: вокруг озера идти берегом или же всё-таки нарезать круг через Беседы? Послушались Шуша – очень уж убедительно доказывал, как на рыбалку приезжал на пляж именно по берегу. Естественно, его и заставили прокладывать путь напролом.

 Шёл проводник сквозь нескончаемое болото, непролазные кусты, по бобровым плотинам молча, не отвечая на нёсшиеся сзади проклятия остальных участников самозваной экспедиции, некоторые из которых отправились в сии неизведанные места в кроссовках и ботинках.

 Под ногами было не просто болото, а движущаяся водная поверхность, поскольку взгляд легко фиксировал её течение.

 Похоже, что это и есть ранее свободный от кустов болотный приток Луконца, который относительно легко преодолевался по возведённым самими штурмовиками примитивным переправам.

 Тогда был ноябрь 2012 года. Трое из нынешних экспедиционеров таким образом штурмовали прибрежье Луконца. Прошло всего лишь 13 лет, и местность стала абсолютно неузнаваемой.

 Наконец вырвались из объятий ручьистого болота. Надо отдать должное штурмовикам, поскольку в финале прорыва шли следом за Шушем покорно, не бросая в его адрес заслуженного упрёка за успешно исполненную роль Ивана Сусанина.

 Долго ли, коротко ли обходили озеро, искатели время не засекали. Наконец вышли на довольно сносную подъездную дорогу, наезженную рыболовами и туристами, о чём свидетельствовали прорехи в прибрежной осоке, самопальный пирс, скамейка для сидения, старые кострища, обвитый чёрной полиэтиленовой плёнкой туалет с настоящим ведром-унитазом. Хац добровольно вызвался готовить место для привала, а остальные углубились в сосняк, занявший прежнее поле, где, судя по красноармейской карте, и должны были кипеть жизнью Дубровы. Но как определить, где они находились хотя бы примерно среди однообразных правильных рядов посаженных сосен?

 Ни намёка на прежние улицы или возвышенности под хатнищами! Вся округа десятки раз распахана плугами, взодрана культиваторами, а теперь вот несколько лет покоится в тени молодых сосёнок. Хотя… Стоп, деды! Вот камень не иначе как из фундамента сельской постройки…

 С остервенением взялись ногами, палками ворошить вокруг валуна толстый слой иглицы. Ничего! А вот отойдя чуть в сторону, между посаженными в ряд деревцами разгребли ржавые железяки. Какая удача!

 Это же осколки разбитых чугунных котелков для приготовления пищи! Они разбились и их просто выбросили в мусорную кучу – уж не понёс никто из ближайших Бесед хоронить ненужный хлам на берег Луконца за несколько километров от жилья.

 Шуш немедленно заносит место находки в навигационную карту. Разведчики начинают более усиленно ворошить окружающую иглицу, но находят лишь незначительные свидетельства жизненного процесса на этом месте: винтовочную гильзу, алюминиевые жестяные пробки от бутылок с алкоголем… Радостные возвращаются на берег сообщить сенсационную новость Хацу. А тот уже выставляет походную снедь на импровизированный стол. С прекрасным настроением от находок приступают к фуршету.

 По ходу приятного процесса осматривают противоположный берег, отгадывая, с какого места начали поход, куда беседцы пригоняли коров на водопой до того, как они исчезли и были занесены в Красную книгу…

 В торце озера хоть и не выразительно, но просматривался исток Гати, притока Эссы. Шуш рассказал, как в 60-е годы был свидетелем, когда военный тягач, привязавшись к большому дереву на берегу, вытаскивал утонувший в болоте экскаватор, превращавший реку в канал и провалившийся в чёрную бездну. Махина так и не показалась на поверхность болота, пока, опутанная водолазами тросом, не была подтянута под болотистой почвой к подъёму берегового склона. Выдержать сцепленных лебёдкой тяжёлых машин мог только могучий дуб. Возможно, там он был не один, а целая дубрава и даже несколько оных, однако малый Шуш не запомнил. Возможно, от дубравы поселение и получило название Дубровы, что в переводе с белорусского языка на русский означает Дубравы.

 В тему рассуждений о происхождении названия приозёрной деревни-призрака, Шкин взялся исполнять длинную народную песню «Дуброва».

 Остальные бродяги внимательно слушали, разинув рты. Потом долго восхищались мастерством единомышленника. Перед обратной дорогой присели на прибрежный дуб, за время смерти превратившийся в огромную твёрдую корягу, чтобы в общих чертах подытожить результаты экспедиции.

 Единогласно признали их полезными для редких обывателей, интересующихся прошлым родного края, и вдоль озера двинули в обратную дорогу. Только сквозь первоначальное болото прорываться к пляжу не стали, а лишь с краю зашли в него, чтобы утолить послефуршетную жажду ещё из одной приозёрной криницы. Она настолько затерялась в болоте, вдобавок замаскировавшись опавшей листвой, что только настырный Хац сумел её отыскать в однообразном низменно-лиственном ландшафте.

 Не зря в наших краях родниковую воду называют холодёнкой – аж зубы ломит в тёплый осенний день. Вот только на вкус не очень – болотом пахнет. Но потчуются сим даром природы все с удовольствием – экзотичен ведь!

 Не без труда выбрались из болота на дорогу и потихоньку потопали в сторону Бесед, за которыми старых шалопутов поджидали родившие троих из них Веребки.

Октябрь-2025.