31-й припадок ностальгии. НОЧЛЕГ НА ДАМБЕ ДРЕВНЕГО КАНАЛА. Валацуга

Сведения об авторе смотреть здесь.

 «Сколько раз писал про Веребский канал? – задавал сам себе вопрос Блукач Валацужный. – Десять, двадцать, тридцать раз? Не много ли? Зачем ещё раз ворошить прошлое?

 Ведь давал же нагоняй редактору районной газеты большой начальник, чтобы угомонил своего писаку примерно такой выволочкой: «Когда твой Шушкевич перестанет ходить по периметру района? По два раза одно и то озеро описывает. Кому это надо? Пусть пишет про реальный сектор экономики».

 Значительно ошибался большой начальник. Теперь вот описывать Веребский канал Березинской водной системы Блукач едет не второй, не третий, а, может, 23-й раз. И толкает его на это не профессиональная необходимость, а банальная ностальгия: вот взгрустнулось как-то и в один момент захотелось пройтись тропами детства невозвратного.

 Прикидывал, где бы процесс единения человека и искусственного водотока – Веребского канала - прошёл наиболее душещипательно. Скорее всего, получится ожидаемый результат в тупике дамбы, который образовал прорыв её рекой Берещей в прошлые 50-е – символичное место!

 Но туда драндулет не прорвался: за Веребками пустырь между дамбой и Берещей запахали, а сама дамба поросла непроходимым травостоем. Пришлось возвращаться обратно в начало Веребок и уже с урочища Репище искать пристанище возле самого прорыва, носящего название Размылое.

 С лесистой горы канал чуток просматривается сквозь летнюю зелень, которая своим отражением умаляет блеск синевы быстрого течения. Надо спускаться по чуть ли не отвесному склону.

 Интересно! Берещу, убитую проектировщиками торфоучастка «Берещанский мох» в средине 70-х и с тех пор представляющую  безводное русло, нынешние ежедневные ливни наполнили до первоначального уровня. Правда, течение отсутствует, о чём свидетельствует покрывший воду ковёр не имеющей корней ряски.

 И хоть через разрезавший дамбу прорыв переброшены жерди, с драндулетом на неё никак не взобраться.

 Пусть пока канал одиноко бежит к слиянию с Эссой, а Блукач снова возвратится в Веребки и попробует прибиться к левому берегу водотока.

 Правда, рушится намерение успешно порыбачить, поскольку в прежние времена Размылое считалось наиболее удачным для рыбалки местом в целом невероятно рыбной Береще.

 Вот так смотрится прорыв Размылое с противоположного берега канала.

 Там, где когда-то по дамбе ходили машины, драндулету приходится наугад прорываться сквозь траву, ориентируясь на еле заметный дорожный просвет, не успевший полностью зарости деревьями. Надо лавировать в местах, где дамба обрушилась в канал, чтобы не последовать за ней. И как будто специально ожидает бродягу место на границе леса и поля, лучше которого не попадалось на всём пути.

 Правда, сегодня уже будет не до рыбалки – надо до темноты успеть поставить палатку, развести костёр, приготовить ужин.

 Питания для костра здесь достаточно – нижние сучья толстых сосен отмерли, засохли. Лишь не ленись их ломать.

 Завозился с устройством, костром, готовкой. Ужинать пришлось уже в сумерках.

 Лишь к ночи управился. Костёр здорово отгоняет комаров – не любят они дыма и излишнего тепла. Но даже у костра не выдержал бы, если бы при приезде не применил репеллент.

 У костра, когда вокруг темень тьмущая, хорошо думается, вспоминается, мечтается. В памяти всплывают картинки детства, проведённого на Веребском канале, в Веребках пренебрежительно называемом Канавой.

 А у Блукача даже сейчас, когда канал в огромной степени захирел в сравнении с дорогими ему 50-ми – 60-ми годами, язык не поворачивается так обозвать более как 200-летнего труженика, сплавлявшего на себе плоты, пропускавшего баржи, хотя этого всего Блукачонок не видел. Но он переходил через все его целёхонькие шлюзы, с них удил рыбу, из-под одного из них вытаскивал настоящие боеприпасы, утопленные веребцами после окончания Второй мировой войны.

 В 23 часа проглотил таблетку сонекса и 323-й раз пополз в своё походное жилище, чтобы провести 228-ю ночь в палаточном уютном мирке наедине с природой, полнящейся неизвестностью за тонкими матерчатыми стенками.

 …Искать объедки возле палатки медведь не приходил. Леший не пугал таинственными криками из лесной глуши. Водяной не заставлял бобров стращать пришельца резкими ударами хвостов по водной глади. Вершины сосен не напрягали опасным скрипом ввиду отсутствия ветра. Два палаточных слоя помогали спальному мешку по максимуму согревать бренное тело скитальца, создавая внутри бродяжьего жилища 15,7 градуса тепла при уличной ночной температуре +11.

 Проснувшись в семь часов утра, в первую очередь выглянул из палатки. Обрыв под ней не обрушился. Веребский канал стремительно катил приумноженные постоянными дождями воды для пополнения Эссы.

 Выдержать нашествие комаров даже ночная балаклава не помогла. Пришлось применить лосьон спрей «Оzz».

 Только после опрыскивания можно было поприветствовать солнечное небо, обещавшее до обеда попридежать дождь.

 И пошёл процесс обыденным чередом. Берёзовые листья для фиточая заваривает печка-спиртовка.

 Костёр пылает лишь ради экзотики и отгона комаров.

 Наконец управился, можно и на рыбалку спуститься с обрыва.

 Быстрина! Полноводье спрятало лопуха под собой. Крючок за них цепляется. Ну её к Водяному такую рыбалку!

 Впрочем, результат был предсказуем ещё вчера. Но неудача с ужением ни на йоту не умалила восторг от осуществления давнего желания переспать с Березинской водной системой. Спасибо тебе, Веребский канал, за предоставленную возможность.

 H.S. В заключение вернёмся к началу повествования.

 - Ну, хорошо, - шёл на попятную редактор. – Можешь описывать природу. Только без фактора личного участия, чтобы начальство опять меня не натягивало за твои скитания.

 - Так такое описание уже имеется в энциклопедиях, - парировал борзописец. – Чтобы получился живой материал, надо показать отношение автора к объекту природы, а ещё лучше вообще переспать с ним…

 Редактор был умным руководителем, потому лишь ограничил своего вассала в количестве репортажей с природы. В газете ведь можно было подписываться лишь фамилией и постоянным псевдонимом: Владимир Шушкевич или Терентий Эссенский, поэтому авторство нежелательного текста легко раскрывалось. Это в интернете запросто можно скрываться под самым невероятным никнеймом: хоть Валацуга, хоть Блукач Валацужный, хоть Чёрт Лысый… Попробуй додумайся, что это один и тот же тип. Лишь бы содержание марания увлекало как читателя, так и самого автора.

Июнь-2025.