83.Светлый путь. ВКЛАД СЕМЬИ ВРАГА НАРОДА В ПОБЕДУ. Шуневич Анатолий

Сведения об авторе смотреть здесь.

(Продолжение. Начало смотреть здесь).

 На Коляды по старому стилю, а это 7 января, в деревне Барсуки как и у многих весях Лепельщины второй раз праздновали  рождество Христово. Первый раз празднество отмечалось 25 декабря. Понятно, что всякое празднование не проходит без застолья, обязательно со шкваркой и чаркой.

 А ещё на Коляды в Лепельском крае в моде был шуточный народный обряд «Женитьба Терешки», когда не только молодёжь, но и взрослые мужики и женщины понарошку выбирают «деда» и «бабу», и те женят участников между собой. Бывало, что у некоторых пар игра доходила до серьёзных отношений. Известно, что празднования проходили и со спортивными соревнованиями.

 В 1937 году «Женили Терешку» в Барсуках. Во время ритуальной спортивной борьбы один из колхозных активистов, бригадир Федька, дважды проиграл колхознику Францу Козловскому, мужику симпатичному, хорошему песеннику, любившему пошутить, шапку ломать перед начальством не привыкшему.

 13 февраля 1937 года Франца арестовали по доносу, что он польский шпион. Арестовали и его братьев Петра, Фэльку, Игнася Козловских – отомстили барсуковские активисты за результаты шуточной игры, а председатель колхоза Кубарь, по отцу Артёмович, уговорил 90-летнюю родственницу поставить крестик на доносе, будто для того, чтобы в деревню приехал ксёндз верующих исповедать, поскольку католикам приходилось ходить пешком в Глубокский костёл. Как раз перед тем старуху поучал старик Алисей Кунчевский:

 - Ты, баба, ідзі да ракі Бярэзіны, а далей бальшаком да касцёлу.

 Однако старуха была глуховата и про себя возмутилась, что её резать не за что, никому не нужна её льняная шмотка. А тут Артёмович привезёт ксендза, и тот исповедает бабу перед уходом к всевышнему.

 Понятно, что обещание Кубарь не выполнил, да и не думал исполнять, поскольку грехи отпускала, умерших отпевала и в последний путь проводила Эмилия Телица (баба Юличиха).

 Вот так всего лишь крестик в доносе, поставленный рукой древней старухи, стал причиной расстрела на Кобылякой горе в Орше братьев Козловских.

 Не знаю, участвовала ли в сопротивлении оккупантам вдова Франца Козловского Янина, однако как только появились в деревне Барсуки партизаны, учительница Анна Францевна сразу связалась с ними и уже в 1941-м году, заработал подпольный цех по пошиву одежды и белья для бойцов невидимого фронта.

 Вся семья Козловских была занята пошивочным делом. Из немецких шинелей шили поддёвки, из куполов парашютов – бельё, нитки добывали из распущенных парашютных строп. В качестве оборудования использовалось семейное наследство – швейная машинка «Зингер». Работало швейное производство на небольшом болотном острове, возвышавшемся над низменным берегом реки Кесты, в примитивно сооружённой отапливаемой землянке.

 Швейным производством руководила Анна Францевна Козловская.

 К тому же владея хорошим голосом, швейная директриса с помощью молодёжи организовывала концерты для партизан, слушать которые приходили и крестьяне. Помню, как даже мне пришлось читать поэму Янки Купалы «Бандароўна» и петь песню «Ой туманы мои растуманы». Только мне не нравилось быть артистом, однако мой друг Миша Занько с тётей Анютой уговорили пару раз пропеть с табуретки да прочитать произведение Купалы.

 Сама тётя Аня перед началом концерта декламировала наказ партизанам Беларуси в виде пятистишья. Кто его автор в то время я, понятное дело, не знал, однако до сих пор хорошо помню каждое слово:

     Партызаны, партызаны,

     Беларускія сыны,

     За няволю, за кайданы,

     Біце гітлерцаў паганых,

     Каб не ўскрэслі век яны!

 Только через несколько лет из воспоминаний Лобанка я узнал, что автором этих строк был великий беларусский поэт Янка Купала.

 …И сжимались кулаки у слушателей от ненависти к оккупантам, а однажды партизан схватил меня на руки и сквозь слёзы проговорил:

 - Помни, сынок, что Василий Иванович трижды отомстил и за свою семью, и за своё горе. И пока я жив, буду мстить фашистам и за слёзы матерей, и за гибель их детей.

 Это был партизан из Смоленской бригады.

 Сын Козловской Янины, Вацик, с первым появлением в Валовой Горе партизан ушёл из дома вместе с ними и уже в составе Красной армии дошёл до Берлина.

 В островной мастерской-цехе, находящейся в пойме Кесты, всегда работала старшая дочка Янины и Франца Козловских – Ядя.

 Полноправным членом семейного рабочего коллектива была и младшая дочка расстрелянного «врага народа» Франца – Франя.

 Их мать Янина пожертвовала собственной машинкой «Зингер» и постоянно напоминала дочкам, чтобы берегли семейное наследство.

 Доставка сырья для швейного производства была обязанностью её сына Янака. Хлопец хоть звёзд с неба и не хватал, однако строго выполнял наказы матери и был с природой на ты. В своё время он нашёл в лесу тело расстрелянного немцами Стася Левановича, и помог деду Юзику Шуневичу похоронить труп убиенного на кладбище в Валовой Горе.

 Самый младший Эдик также без дела не оставался. Вместе со Стасем Халецким играя на улице в пикаря или лапту, оповещал мать и старших сестёр обо всех валовогорских новостях.

 Так друзья первыми донесли про арест семьи Левановичей со стариком Юзиком Шуневичем и про конфискацию у него царских наград, ставших спасительной от расстрела индульгенцией как самого деда, так и Левановичей.

 По данным местного «дятла» несколько раз полицаи делали обыск в личном хозяйстве считавшихся потерпевшими от репрессий 30-х годов Козловских, однако ничего, свидетельствующего о связи с партизанами, не находили.

 Вот так вели себя семьи так званых «врагов народа». Как только пришла Красная армия, большинство сыновей репрессированных, приписав себе возраст, встали в ряды регулярных войск.

*   *   *

 Изложенные в моих воспоминаниях о войне факты так же основаны на рассказах очевидцев и участников описанных событий. Десятилетиями я по крупицам собирал сведения путём опросов жителей и уроженцев Валовой Горы, Лепеля, Барсуков, Черницы, Затеклясья и других деревень Лепельского района.

Октябрь-2025.